• Буржуазное Государство Кратко
• Капиталистическое Государство Кратко

5ballov.ru - проект РБК для студентов и абитуриентов. Сайт содержит библиотеку рефератов. На рубеже xix и xx столетия буржуазное государство все более превращается в политический. На Студопедии вы можете прочитать про: Тема 19. Становление буржуазного государства и права.

ТИПОЛОГИЯ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА - Необходимость в типологии - Понятие типа и сущности государства - Формационные и цивилизационные типологии - Разновидности смены типов государства - Характеристика основных типов государства - Основные черты государства и права в период гражданской войны в России (1917 - 1922 гг.) Тема 5. ХАРАКТЕРИСТИКА ОСНОВНЫХ ТИПОВ ГОСУДАРСТВА Рабовладельческое государство Государства рабовладельческого типа возникли позднее ранневосточных государств в результате появления частной собственности, имущественного расслоения, раскола общества на классы.

Наиболее классические рабовладельческие государства были созданы в Греции (8-6 вв. Э.) и в Риме (6. Рабовладельческая государственность существовала в форме монархий и республик. Экономический базис рабовладельческого государства составляла собственность рабовладельцев не только на орудия и средства производства, но и на работников - рабов. Главные создатели материальных благ - рабы - не обладали статусом субъектов права, а были, как любые вещи, объектами права и эксплуатации. Основные классы рабовладельческого общества - рабовладельцы и рабы. Помимо них существовали социальные прослойки - ремесленники, мелкие земледельцы.

Рабы вели борьбу то в виде скрытого, пассивного сопротивления, то в форме открытых выступлений-восстаний (восстание рабов в Сицилии во 2. Э., восстание Спартака в 1. К внутренним функциям рабовладельческого государства относились: 1) охрана частной собственности рабовладельцев и создание условий для эксплуатации рабов и неимущих свободных; 2) подавление сопротивления рабов и неимущих свободных методами жестокого насилия; 3) идеологическое воздействие в целях поддержания дисциплины и порядка. Во внешней сфере рабовладельческое государство выполняло функции обороны своей территории и мирных связей с другими государствами; функцию захвата чужих территорий; функцию управления завоеванными территориями.

Важнейшую роль в этом играла армия. Она участвовала в осуществлении внешних и внутренних функций. Частями государственного аппарата также выступали полиция, суды, административно-чиновничьи органы. Формой организации рабовладельческой государственной власти были унитарные монархии и республики. Монархия, например, существовала в Древнем Риме. Она пришла на смену республиканской форме правления и долгое время несла на себе ее черты.

Рим становится неограниченной монархией. Рабовладельческая республиканская форма правления была двух видов. Первый - демократическая республика (Афины), где в выборах высших органов государства участвовало все свободное население. Второй вид - аристократическая республика (Спарта и др.). Здесь в выборах высших органов государственной власти принимали участие представители власти и представители крупной военно-земельной аристократии. В императорский период рабовладельческое право Рима достигло наивысшего развития.

В это время расширялись торговые связи Рима, развивалось и совершенствовалось товарное производство. Для регулирования соответствующих отношений римскими юристами были разработаны многие правовые институты: собственности, вещного, обязательственного, семейного, наследственного права и др.

Римское право стало классическим видом права, основанного на частной собственности. Оно пережило рабовладельческую эпоху и сейчас оказывает влияние на развитие частного права. Пройдя период становления и развития, рабовладельческое государство вступило в полосу упадка. Ему на смену шло феодальное государство. Таким образом, основой рабовладельческого государства являлась частная (персонифицированная) собственность на средства производства, включая рабов: раб - говорящий инструмент.

Признавалось юридическое (формальное) равенство свободных, конечно, с поправками 'на должность' и социальное положение. Феодальное государство На основе феодальных производственных отношений возникло много государств, не известных предшествующей эпохе. Это государства в Англии и Франции, Германии и России, Чехии и Польше, скандинавских странах, Японии и др. И сегодня в ряде стран сохранились феодальные пережитки.

Экономической основой феодального государства выступала собственность феодалов на землю и неполная собственность на крепостных крестьян. Феодальная собственность на землю служила основой социального неравенства. Основными классами общества были феодалы и крепостные крестьяне. Вместе с тем существовали и другие социальные группы: городские ремесленники, торговые люди и др.

Классовая дифференциация феодального общества сочеталась с делением на сословия. Это такие группы людей, которые отличались друг от друга объемом закрепленных в законе прав и обязанностей. На Руси, например, существовали такие привилегированные сословия, как князья, дворяне и духовенство.

Сословия ремесленников, купцов, мещан не имели тех привилегий, которыми обладали высшие сословия. Самыми бесправными были крепостные крестьяне, которые принудительно прикреплялись к земле. Право открыто закрепляло сословные неравенство и привилегии. Через всю историю феодального общества проходили крестьянские восстания и войны.

Феодальное государство было орудием диктатуры феодалов и привилегированных сословий. В своем развитии оно прошло ряд стадий: а) децентрализованной феодальной раздробленности; б) усиления централизации и установления сословно-представительной монархии; в) централизованной абсолютной монархии и разложения феодальной государственности.

Большинство функций феодального государства обусловливалось классовыми противоречиями. Это охрана феодальной собственности, подавление сопротивления крестьян и других эксплуатируемых групп населения.

Государство выполняло также функции, вытекающие из потребностей всего общества. Внешняя его деятельность в основном сводилась к ведению захватнических войн и защите от внешних нападений. В государственный аппарат феодального государства входили войска, отряды полиции и жандармерии, разведывательные органы, органы по сбору налогов, суды. На последнем этапе развития феодального общества стали зарождаться буржуазные производственные отношения, в основе которых работник имел возможность свободно продавать свой труд. Подводя итог, необходимо отметить, что основа феодального государства - частная собственность на средства производства, включая феодальную собственность на землю, но не работников (по общему правилу). Жесткое разделение общества, в том числе феодалов, на сословия и сословные группы с четко выраженным юридическим неравенством.

Буржуазное (капиталистическое) государство Первые капиталистические государства возникли более трех столетий назад. Буржуазия шла к власти под лозунгом: 'Свобода, равенство, братство'. Установление буржуазной государственности по сравнению с феодальной - огромный шаг вперед по пути социального прогресса. Экономическую основу буржуазного государства на первых этапах его развития составляла капиталистическая частная собственность на средства производства. В этом государстве все граждане считались равны перед законом, но сохранялось экономическое неравенство. Буржуазное общество долгое время состояло из двух основных классов - буржуазии и рабочих, отношения между которыми претерпевали существенные изменения. В своем развитии оно прошло ряд этапов.

Первый этап можно назвать периодом становления и развития. Это период конкуренции большого числа собственников. Государство здесь не вмешивается в экономику. Экономическую жизнь определяет стихийный рынок и конкуренция. Для выявления общеклассовых интересов и воли развивающейся буржуазии необходим был новый, более современный механизм. Таким механизмом стали буржуазная демократия, парламентаризм, законность.

Государство обеспечивало благоприятные условия для развития капиталистических общественных отношений. Классовая борьба еще не достигла особой остроты. Для более эффективного развития рыночных отношений в государствах формируются банковские системы. По мере развития денежно-кредитной национальной системы происходит процесс централизации банковской эмиссии в немногих крупных коммерческих банках.

Впоследствии монопольное право выпуска банкнот и проведение единой кредитно-денежной политики государства стало закрепляться за одним банком, ставшим центральным. Необходимость создания центральных банков возникла как историческая и экономическая потребность в условиях дальнейшего развития рыночных отношений. С целью избежания потерь на финансовых рынках стал необходим единый финансовый орган государства, обладающий контрольно-надзорными функциями по отношению к другим финансово-кредитным структурам. В большинстве европейских стран функции центрального банка были закреплены государством за отдельными банками в период с середины XIX - XX. Например, полномочия единого эмиссионного центра были закреплены: за Банком Франции в 1848 г.; за Банком Испании - в 1874 г.; Федеральная резервная система США была создана в 1913 г.

По указу императора Александра II Государственный банк России был учрежден в 1860 г. В соответствии с уставом он подчинялся министерству финансов и являлся банком краткосрочного коммерческого кредита, предназначенным содействовать 'упрочению денежной кредитной системы' и 'оживлению торговых оборотов' в стране. Вначале он не имел эмиссионного права, обладая лишь разрешением о 'временных выпусках' в небольших объемах кредитных билетов, в том числе векселя и срочные обязательства. По инициативе министра финансов России С.Ю.

Витте, являвшегося сторонником идеи национальной экономики, был принят новый устав Государственного банка. Теперь он стал обладать правом кредитования отечественных производителей посредством выдачи промышленных ссуд, значительную часть которых составляли кредиты, предоставляемые для развития промышленности и торговли, а также крестьянам и ремесленникам. Второй этап совпал с периодом монополистического капитализма (углубление кризиса буржуазной государственности: конец XIX. первая половина XX в.). В экономике происходят большие изменения. Мелкие предприятия и фирмы для повышения конкурентоспособности объединяются, монополизируются различные виды производства.

Возникают мощные объединения - тресты, синдикаты, корпорации и т.п. Усиливается эксплуатация рабочего класса, платежеспособный спрос населения отстает от производства товаров.

Следствием этого стали периодические кризисы, сопровождавшиеся банкротством предприятий, ростом безработицы, обострением классовой борьбы. Это привело к объединению рабочего класса, который стал носителем революционных идей. Парижская Коммуна 1871 г. исторически первая попытка рабочего класса завоевать революционным путем государственную власть и использовать ее в своих интересах.

На рубеже XIX и XX столетия буржуазное государство все более превращается в политический институт крупной монополистической буржуазии, которая начинает отказываться от демократии и законности. В ряде стран это приводит к возникновению реакционных политических режимов (фашистские режимы в Германии и Италии). Во внутренней деятельности буржуазных государств усиливается функция борьбы с революционным рабочим движением, во внешней - функция ведения войн за захват чужих территорий и рынки сбыта. Все это сопровождается ростом военно-бюрократического государственного аппарата. Первые десятилетия XX.

это годы Первой мировой войны, пролетарских революций, распад колониальной системы, тяжелые экономические кризисы. Перед буржуазным обществом и государством неотвратимо встала жесткая альтернатива - или саморазрушение под натиском острых противоречий, или реформы и преобразования.

Они выбрали второй путь. В 30-е годы двадцатого столетия буржуазное государство вступило в третий этап своего развития, который является переходным к более высокому типу государства.

Начало ему положил 'Новый курс' президента США Ф. Однако более масштабные изменения, совпавшие с развернувшейся научно-технической революцией, стали происходить только после Второй мировой войны. На данном этапе существенно меняется экономическая основа государства, частная собственность перестает быть доминирующей. До 30% и более экономического потенциала развитых стран превращается в государственную собственность, быстрыми темпами развивается собственность акционеров, возникает кооперативная собственность. Экономика приобретает смешанный характер. Многообразие видов и форм собственности придает экономике больший динамизм, способность приспосабливаться к изменяющимся условиям. Не меньшие изменения происходят и в социально-классовой структуре общества.

Многие рабочие становятся держателями акций и вместе с другими слоями общества образуют 'средний' класс - основной стабилизатор общественных отношений. Государство сохраняет буржуазно-классовые черты, но делается более демократичным и социальным. Многие его основные функции вытекают из потребностей всего общества - экономическая, социальная. Оно активно вмешивается в экономику путем гибкого планирования, размещения государственных заказов, кредитования и т.п. Буржуазное государство - это, прежде всего, неукоснительное распространение частной собственности на средства производства.

Оно функционирует в условиях научного и технического прогресса, полного юридического равенства всех без исключения членов общества. Социалистическое государство Идеи о подлинно демократическом, гуманном и справедливом обществе и государстве содержатся во многих мировых религиях, в частности и христианской. Они выдвигались и развивались социалистами-утопистами, содержались в былинах и сказаниях. Основные учения о социалистическом государстве заложили в своих трудах К. Энгельс, В.И. Энгельс свои идеи о будущем пролетарском государстве черпали из опыта Парижской Коммуны. Ленин развивал эти идеи, опираясь уже на опыт Октябрьской революции и первые годы Советской власти.

Считалось, что новое антиэксплуататорское государство возникает в результате пролетарской революции и слома старой буржуазной государственности. Государственная власть в нем принадлежит трудящимся во главе с рабочим классом. По своей сути это государство диктатуры пролетариата, призванное подавить сопротивление свергнутых эксплуататорских классов, превратить всех трудоспособных граждан в трудящихся. Марксизм утверждал, что пролетарское государство с момента своего возникновения уже не является собственно государством, а становится отмирающим 'полугосударством', которое затем будет заменено коммунистическим общественным самоуправлением. Государства бывших социалистических стран признавались государствами высшего и исторически последнего типа.

Они противопоставлялись всем эксплуататорским государствам. В действительности это были, скорее всего, государства, отягощенные деформациями и стремившиеся перейти к социалистическому типу. Сегодня китайские теоретики более реалистичны.

Они доказывают, что для построения социализма в Китае нужны не десятилетия, а столетия. Догматизм в теории, субъективизм, волюнтаризм и необоснованное стремление к 'большим скачкам' в социальном развитии, как свидетельствует не только опыт Китая, приводит к ошибкам в практике государственного строительства (например, опыт культурной революции). Социалистическое государство характеризуется следующими основными чертами: принудительная отмена частной собственности и обобществление средств производства; формальное юридическое равенство граждан; декларируемая цель государственно-правовой системы - всеобщее материальное и духовное благополучие людей.

Для того, чтобы понять специфику российского социализма или уникальной социально-экономической модели НЭПа, сыгравшую столь неординарную роль в истории человечества, надо постараться понять личность создателя НЭПа, большевистской партии и российской революции Владимира Ильича Ленина. Это необходимо вовсе не потому, что мы хотим сказать, что все эти события зависят только от него. Это необходимо потому, что невозможно понять суть этих событий, испытавших значительное его влияние, без знания особенностей этого человека. А следовательно – и особенностей этого влияния.

В последние годы появилось много литературы, в которой вождь российской революции выглядит просто карикатурно. Он и смешон, и мелок, и глуп, и вообще, зачем тратить на него время, утверждают авторы, сделавшие себе имя на исследовании этого человека. В то время как мы считаем, что Ленина можно упрекать во многом: и в безжалостности, и в жестокости, и в отсутствии гуманизма, но только никак не в мелкости его личности. Лучшим описателем личности Ленина, на наш взгляд, может послужить известный русский философ Николай Бердяев. Еще обучаясь в 70-е года прошлого века на историческом факультете Московского университета, автор этих строк мысленно удивлялся: огромное количество антикоммунистов совершенно не изучались в программе изучения, только Николай Бердяев изучался, но как-то отрывочно, карикатурно.

Так, чтобы получилась не очень лестная для него картина. Почему так делалось, я понял позже, когда в мои руки попала книга этого автора «Истоки и смысл русского коммунизма». И человек, который с младых ногтей искренне верил в идеалы коммунизма, который искренне считал себя настоящим коммунистом, прочитав эту книгу, просто перестал им быть. Потом был возврат к новой оценке этой идеи. И новое ее ощущение.

И это не удивительно. Человек, всю свою жизнь бывший левым и сторонником защиты слабых, не может в одночасье переквалифицироваться в правого – сторонника поддержки сильных. Но речь в данной статье идет не обо мне, я лишь упомянул об этом случае, чтобы показать буквально убийственную убойность аргументов этого знаменитого мыслителя. Кто лучше него может охарактеризовать личность, калибром и масштабом как минимум не уступавшую ему самому. И хотя у Бердяева не было причин особо любить человека, лишившего его Родины и выславшего его за границу в 1922 году на знаменитом философском пароходе, он написал честную и объективную характеристику.

Предоставляем ее вниманию читателя. «Ленин был революционер-максималист и государственный человек. Он соединял в себе предельный максимализм революционной идеи, тоталитарного революционного миросозерцания с гибкостью и оппортунизмом в средствах борьбы, в практической политике. Только такие люди успевают и побеждают. Он соединял в себе простоту, прямоту и нигилистический аскетизм с хитростью, почти с коварством. В Ленине не было ничего от революционной богемы, которой он терпеть не мог. В этом он противоположен таким людям, как Троцкий или Мартов, лидер левого крыла меньшевиков.

В нем не было ничего анархического и он терпеть не мог анархизма, реакционный характер которого он всегда изобличал. Он терпеть не мог революционной романтики и революционного фразерства. Будучи председателем совета народных комиссаров, вождем советской России, он постоянно изобличал эти черты в коммунистической среде. Он громил коммунистическое чванство и коммунистическое вранье. Он восставал против «детской болезни левизны» в коммунистической партии. В 1918 году, когда России грозил хаос и анархия, в речах своих Ленин делает нечеловеческие усилия дисциплинировать русский народ и самих коммунистов.

Он призывает к элементарным вещам, к труду, к дисциплине, к ответственности, к знанию и к учению, к положительному строительству, а не к одному разрушению, он громит революционное фразерство, обличает анархические наклонности, он совершает настоящие заклинания над бездной. И он остановил хаотический распад России, остановил деспотическим, тираническим путем. В этом есть черта сходства с Петром. Он обвинял меньшевиков в педантическом следовании марксизму и отвлеченном перенесении его принципов на русскую почву. Ленин не теоретик марксизма, как Плеханов, а теоретик революции. Все, что он писал, было лишь разработкой теории и практики революции. Он никогда не разрабатывал программы, он интересовался лишь одной темой, которая менее всего интересовала русских революционеров, темой о захвате власти, о стяжании для этого силы.

Поэтому он и победил. Все миросозерцание Ленина было приспособлено к технике революционной борьбы. Он один, заранее, задолго до революции, думал о том, что будет, когда власть будет завоевана, как организовать власть. Когда брат его был казнен по политическому делу, то окружающее общество отвернулось от семьи Ленина. Это также было для юного Ленина разочарованием в людях.

У него выработалось циническо-равнодушное отношение к людям. Он не верил в человека, но хотел так организовать жизнь, чтобы людям было легче жить, чтобы не было угнетения человека человеком. В философии, в искусстве, в духовной культуре Ленин был очень отсталый и элементарный человек, у него были вкусы и симпатии людей 60-х и 70-х годов прошлого века. Он соединял социальную революционность с духовной реакционностью.

Ленин — империалист, а не анархист. Все мышление его было империалистическим, деспотическим. С этим связана прямолинейность, узость его миросозерцания, сосредоточенность на одном, бедность и аскетичность мысли, элементарность лозунгов, обращенных к земле. Тип культуры Ленина был невысокий, многое ему было недоступно и неизвестно. Всякая рафинированность мысли и духовной жизни его отталкивала. Он много читал, много учился, но у него не было обширных знаний, не было большой умственной культуры.

Он приобретал знания для определенной цели, для борьбы и действия. В нем не было способности к созерцанию. Он хорошо знал марксизм, имел некоторые экономические знания. По философии он читал исключительно для борьбы, для сведения счетов с ересями и уклонами в марксизме. Для обличения Маха и Авенариуса, которыми увлечены были марксисты-большевики Богданов и Луначарский, Ленин прочел целую философскую литературу. Но у него не было философской культуры, меньше, чем у Плеханова.

Он всю жизнь боролся за целостное, тоталитарное миросозерцание, которое необходимо было для борьбы, которое должно сосредоточивать революционную энергию. Из этой тоталитарной системы он не позволял вынуть ни одного кирпича, он требовал принятия всего целиком. И со своей точки зрения он был прав.

Он был прав, что увлечение Авенариусом и Махом или Ницше нарушает целостность большевистского миросозерцания и ослабляет в борьбе. Он боролся за целостность и последовательность в борьбе, она невозможна без целостного, догматического вероисповедания, без ортодоксии. Он требовал сознательности и организованности в борьбе против всякой стихийности. Это основной у него мотив.

И он допускал все средства для борьбы, для достижения целей революции. Добро было для него все, что служит революции, зло — все, что ей мешает. Революционность Ленина имела моральный источник, он не мог вынести несправедливости, угнетения, эксплуатации. Но, став одержимым максималистической революционной идеей, он, в конце концов, потерял непосредственное различие между добром и злом, потерял непосредственное отношение к живым людям, допуская обман, ложь, насилие, жестокость. Ленин не был дурным человеком, в нем было и много хорошего. Он был бескорыстный человек, абсолютно преданный идее, он даже не был особенно честолюбивым и властолюбивым человеком, он мало думал о себе.

Но исключительная одержимость одной идеей привела к страшному сужению сознания и к нравственному перерождению, к допущению совершенно безнравственных средств в борьбе. Ленин был человеком судьбы, роковой человек, в этом его сила. Пусть меньшевики имели тот же конечный идеал, что и Ленин, пусть они также преданы рабочему классу, но у них нет целостности, они не тоталитарны в своем отношении к революции. Они усложняли дело разговорами о том, что в России сначала нужна буржуазная революция, что социализм осуществим лишь после периода капиталистического развития, что нужно ждать развития сознания рабочего класса, что крестьянство класс реакционный и пр. Меньшевики также не придавали особенного значения целостному миросозерцанию, обязательному исповеданию диалектического материализма, некоторые из них были обыкновенными позитивистами и даже, что уже совсем ужасно, неокантианцами, т. е. Держались за «буржуазную» философию. Все это ослабляло революционную волю.

Для Ленина марксизм есть, прежде всего, учение о диктатуре пролетариата. Меньшевики же считали невозможной диктатуру пролетариата в сельскохозяйственной, крестьянской стране. Меньшевики хотели быть демократами, хотели опираться на большинство. Ленин не демократ, он утверждает не принцип большинства, а принцип подобранного меньшинства. Поэтому ему часто бросали упрек в бланкизме. Он строил план революции и революционного захвата власти, совсем не опираясь на развитие сознания огромных масс рабочих и на объективный экономический процесс.

Диктатура вытекала из всего миросозерцания Ленина, он даже строил свое миросозерцание в применении к диктатуре. Он утверждал диктатуру даже в философии, требуя диктатуры диалектического материализма над мыслью. Целью Ленина, которую он преследовал с необычайной последовательностью, было создание сильной партии, представляющей хорошо организованное и железно-дисциплинированное меньшинство, опирающееся на цельное революционно-марксистское миросозерцание. Партия должна иметь доктрину, в которой ничего нельзя изменить, и она должна готовить диктатуру над всей полнотой жизни.

Сама организация партии, крайне централизованная, была уже диктатурой в малых размерах. Каждый член партии был подчинен этой диктатуре центра.

Большевистская партия, которую в течение многих лет создавал Ленин, должна была дать образец грядущей организации всей России. И Россия действительно была организована по образцу организации большевистской партии. Вся Россия, весь русский народ оказался подчиненным не только диктатуре коммунистической партии, ее центральному органу, но и доктрине коммунистического диктатора в своей мысли и своей совести. Ленин отрицал свободу внутри партии, и это отрицание свободы было перенесено на всю Россию. Это и есть диктатура миросозерцания, которую готовил Ленин. Ленин мог это сделать только потому, что он соединял в себе две традиции — традицию русской революционной интеллигенции в ее наиболее максималистических течениях и традицию русской исторической власти в ее наиболее деспотических проявлениях.

Социал-демократы, меньшевики, и социалисты-революционеры остались лишь в первой традиции, да и то смягченной. Но, соединив в себе две традиции, которые находились в XIX веке в смертельной вражде и борьбе, Ленин мог начертать план организации коммунистического государства и осуществить его. Как это парадоксально ни звучит, но большевизм есть третье явление русской великодержавности, русского империализма, — первым явлением было московское царство, вторым явлением петровская империя. Большевизм — за сильное, централизованное государство. Произошло соединение воли к социальной правде с волей к государственному могуществу, и вторая воля оказалась сильнее. Большевизм вошел в русскую жизнь, как в высшей степени милитаризованная сила.

Но старое русское государство всегда было милитаризованным. Проблема власти была основной у Ленина и у всех следовавших за ними. Это отличало большевиков от всех других революционеров. И они создали полицейское государство, по способам управления очень похожее на старое русское государство. Но организовать власть, подчинить себе рабоче-крестьянские массы нельзя одной силой оружия, чистым насилием.

Нужна целостная доктрина, целостное миросозерцание, нужны скрепляющие символы. В Московском царстве и в империи народ держался единством религиозных верований. Новая единая вера для народных масс должна быть выражена в элементарных символах.

По-русски трансформированный марксизм оказался для этого вполне пригодным. Для понимания подготовки диктатуры пролетариата, которая есть диктатура коммунистической партии, чрезвычайный интерес представляет книжка Ленина «Что делать?», написанная еще в 1902 году, когда не было еще раскола на большевиков и меньшевиков, и представляющей блестящий образец революционной полемики. В ней Ленин боролся главным образом с так называемым «экономизмом» и стихийностью в понимании подготовки революции. Экономизм был отрицанием целостного революционного миросозерцания и революционного действия. Стихийности Ленин противополагал сознательность революционного меньшинства, которое призвано господствовать над общественным процессом.

Он требует организации сверху, а не снизу, т. е. Организации не демократического, а диктаторского типа. Ленин издевался над теми марксистами, которые всего ждут от стихийно-общественного развития. Он утверждал не диктатуру эмпирического пролетариата, который в России был очень слаб, а диктатуру идеи пролетариата, которой может быть проникнуто незначительное меньшинство. Вся история русской интеллигенции подготовляла коммунизм. В коммунизм вошли знакомые черты: жажда социальной справедливости и равенства, признание классов трудящихся высшим человеческим типом, отвращение к капитализму и буржуазии, стремление к целостному миросозерцанию и целостному отношению к жизни, сектантская нетерпимость, подозрительное и враждебное отношение к культурной элите, исключительная посюсторонность, отрицание духа и духовных ценностей, придание материализму почти теологического характера.

Все эти черты всегда были свойственны русской революционной и даже просто радикальной интеллигенции. Если остатки старой интеллигенции, не примкнувшей к большевизму, не узнали своих собственных черт в тех, против кого они восстали, то это историческая аберрация, потеря памяти от эмоциональной реакции. Старая революционная интеллигенция просто не думала о том, какой она будет, когда получит власть, она привыкла воспринимать себя безвластной и угнетенной и властность и угнетательство показалось ей порождением совершенно другого, чуждого ей типа, в то время как то было и их порождением. В этом парадокс исхода русской интеллигенции, ее трансформирования после победоносной революции.

Новые люди, пришедшие снизу, были чужды традициям русской культуры, их отцы и деды были безграмотны, лишены всякой культуры и жили исключительно верой. Этим людям свойственно было rеssеntimеnt (нем. – негодование.

ЕН) по отношению к людям старой культуры, которое в момент торжества перешло в чувство мести. Этим многое психологически объясняется. Народ в прошлом чувствовал неправду социального строя, основанного на угнетении и эксплуатации трудящихся, но он кротко и смиренно нес свою страдальческую долю. Но наступил час, когда он не пожелал больше терпеть, и весь строй души народной перевернулся. Это типический процесс.

Кротость и смиренность может перейти в свирепость и разъяренность. Ленин не мог бы осуществить своего плана революции и захвата власти без переворота в душе народа. Переворот этот был так велик, что народ, живший верованиями и покорный судьбе, вдруг почти помешался на рационализации всей жизни, поверил в машину вместо Бога. Русский народ поверил во всемогущество машины и по старому инстинкту стал относиться к машине, как к тотему. Такие переключения возможны в душе народа. Ленин был марксист и верил в исключительную миссию пролетариата.

Он верил, что мир вступил в эпоху пролетарских революций. Но он был русский и делал революцию в России, стране совсем особой. Он обладал исключительной чуткостью к исторической ситуации. Он почувствовал, что его час настал, настал благодаря войне, перешедшей в разложение старого строя.

Нужно было сделать первую в мире пролетарскую революцию в крестьянской стране. И он почувствовал себя свободным от всякого марксистского доктринерства, с которым ему надоедали марксисты-меньшевики. Он провозгласил рабоче-крестьянскую революцию и рабоче-крестьянскую республику. Он решил воспользоваться крестьянством для пролетарской революции, и он успел в этом деле, столь смущавшем марксистов-доктринеров. Ленин совершил прежде всего аграрную революцию, воспользовавшись многим, что раньше утверждали социалисты-народники. Программа для ревизии в магазине.

В ленинизм вошли в преображенном виде элементы революционного народничества и бунтарства. Социалисты-революционеры, представители старой традиции, оказались ненужными и вытесненными. Ленин сделал все лучше, скорее и более радикально, он дал больше. Это сопровождалось провозглашением новой революционной морали, соответствующей новому психическому типу и новым условиям. Она оказалась уже иной, чем у старой революционной интеллигенции, менее гуманной, не стесняющейся никакой жестокостью. Ленин — анти-гуманист, как и анти-демократ. В этом он человек новой эпохи, эпохи не только коммунистических, но и фашистских переворотов.

Ленинизм есть вождизм нового типа, он выдвигает вождя масс, наделенного диктаторской властью. Этому будут подражать Муссолини и Гитлер. Сталин будет законченным типом вождя-диктатора.

Ленинизм не есть, конечно, фашизм, но сталинизм уже очень походит на фашизм. В 1917 году, т. е. Через пятнадцать лет после книги «Что делать?», Ленин пишет книгу «Государство и революция», быть может, самое интересное из всего им написанного. В этой книге Ленин начертал план организации революции и организации революционной власти, план, рассчитанный на долгое время. Замечательно не то, что он этот план начертил, замечательно то, что он его осуществил, он ясно предвидел, каким путем все пойдет. В этой книге Ленин строит теорию роли государства в переходной период от капитализма к коммунизму, который может быть более или менее длителен.

Этого у самого Маркса не было, который не предвидел конкретно, как будет осуществляться коммунизм, какие формы примет диктатура пролетариата. Мы видели, что для Ленина марксизм есть, прежде всего, теория и практика диктатуры пролетариата. Из Маркса можно было сделать анархические выводы, отрицающие государство совсем. Ленин решительно восстает против этих анархических выводов, явно неблагоприятных для организации революционной власти, для диктатуры пролетариата. В будущем государство действительно должно отмереть за ненадобностью, но в переходной период роль государства должна еще более возрасти.

Диктатура пролетариата, т. е. Диктатура коммунистической партии, означает государственную власть более сильную и деспотическую, чем в буржуазных государствах. Согласно марксистской теории, государство всегда было организацией классового господства, диктатурой, господствующих классов над классами угнетенными и эксплуатируемыми. Государство отомрет и окончательно заменится организованным обществом после исчезновения классов. Государство существует, пока существуют классы. Но полное исчезновение классов происходит не сразу после победы революционного пролетариата.

Ленин совсем не думал, что после октябрьской революции в России окончательно осуществятся коммунистическое общество. Предстоит еще подготовительный процесс и жестокая борьба. Во время этого подготовительного периода, когда общество не стало еще совершенно бесклассовым, государство с сильной централизованной властью нужно для диктатуры пролетариата над буржуазными классами, для их подавления. Ленин говорит, что «буржуазное» государство нужно уничтожать путем революционного насилия, вновь же образовавшееся «пролетарское» государство постепенно отомрет, по мере осуществления бесклассового коммунистического общества. В прошлом было подавление пролетариата буржуазией, в переходной период пролетарского государства, управляемого диктатурой, должно происходить подавление буржуазии пролетариатом.

В этом периоде чиновники будут исполнять приказы рабочих. По Ленину демократия совсем не нужна для пролетариата и для осуществления коммунизма. Она не есть путь к пролетарской революции.

Буржуазная демократия не может эволюционировать к коммунизму, буржуазное демократическое государство должно быть уничтожено для осуществления коммунизма. И демократия не нужна и вредна после победы пролетарской революции, ибо противоположна диктатуре. Демократические свободы лишь мешают осуществлению царства коммунизма.

Да и Ленин не верил в реальное существование демократических свобод, они лишь прикрывают интересы буржуазии и ее господство. В буржуазных демократиях также существуют диктатуры, диктатура капитала, денег. И в этом, бесспорно, есть доля истины. Вопреки доктринерскому марксизму меньшевиков, Ленин видел в политической и экономической отсталости России преимущество для осуществления социальной революции. В стране самодержавной монархии, не привыкшей к правам и свободам гражданина, легче осуществить диктатуру пролетариата, чем в западных демократиях. Это бесспорно верно.

Вековыми инстинктами покорности нужно воспользоваться для пролетарского государства. В стране индустриально отсталой, с мало развитым капитализмом, легче будет организовать экономическую жизнь согласно коммунистическому плану. Тут Ленин находится в традициях русского народнического социализма, он утверждает, что революция произойдет в России оригинально, не по западному, т. е., в сущности, не по Марксу, не по доктринерскому пониманию Маркса. Но все должно произойти во имя Маркса. Как и почему прекратится то насилие и принуждение, то отсутствие всякой свободы, которые характеризуют переходной к коммунизму период, период пролетарской диктатуры?

Ответ Ленина очень простой, слишком простой. Сначала нужно пройти через муштровку, через принуждение, через железную диктатуру сверху. Принуждение будет не только по отношению к остаткам старой буржуазии, но и по отношению к рабоче-крестьянским массам, к самому пролетариату, который объявляется диктатором. Потом, говорит Ленин, люди привыкнут соблюдать элементарные условия общественности, приспособятся к новым условиям, тогда уничтожится насилие над людьми, государство отомрет, диктатура кончится. Тут мы встречаемся с очень интересным явлением. Ленин не верил в человека, не признавал в нем никакого внутреннего начала, не верил в дух и свободу духа.

Но он бесконечно верил в общественную муштровку человека, верил, что принудительная общественная организация может создать какого угодно нового человека, совершенного социального человека, не нуждающегося больше в насилии. Так и Маркс верил, что новый человек фабрикуется на фабриках. В этом был утопизм Ленина, но утопизм реализуемый и реализованный. Одного он не предвидел. Он не предвидел, что классовое угнетение может принять совершенно новые формы, не похожие на капиталистические. Диктатура пролетариата, усилив государственную власть, развивает колоссальную бюрократию, охватывающую, как паутина, всю страну и все себе подчиняющую.

Эта новая советская бюрократия, более сильная, чем бюрократия царская, есть новый привилегированный класс, который может жестоко эксплуатировать народные массы. Переходной период может затянуться до бесконечности. Те, которые в нем властвуют, войдут во вкус властвования и не захотят изменений, которые, неизбежны для окончательного осуществления коммунизма. Воля к власти станет самодовлеющей, и за нее будут бороться, как за цель, а не как за средство.

Все это было вне кругозора Ленина. Тут он особенно утопичен, очень наивен. Советское государство стало таким же, как всякое деспотическое государство, оно действует теми же средствами, ложью и насилием.

Это, прежде всего, государство военно-полицейское. Его международная политика как две капли воды напоминает дипломатию буржуазных государств. Коммунистическая революция была оригинально русской, но чуда рождения новой жизни не произошло, ветхий Адам остался и продолжает действовать, лишь трансформируя себя. Русская революция совершалась под символикой марксизма-ленинизма, а не народнического социализма, который имел за собой старые традиции. Но к моменту революции народнический социализм утерял в России свою целостность и революционную энергию, он выдохся, он был половинчат, он мог играть роль в февральской, интеллигентской, все еще буржуазной революции, он дорожил более принципами демократии, чем принципами социализма, и не может уже играть роли в революции октябрьской, т. е. Вполне созревшей, народной, социалистической.

Марксизм-ленинизм впитал в себя все необходимые элементы народнического социализма, но отбросил его большую человечность, его моральную щепетильность, как помеху для завоевания власти. Он оказался ближе к морали старой деспотической власти». Вот такова точка зрения русского гениального мыслителя, широко известного во всем культурном мире, совсем не сторонника большевизма, Николая Бердяева.

Буржуазное Государство Кратко

Характеристика сразу скажем далеко не лестная, нелицеприятная, но очень ёмкая, точная и объективная. Самое главное, она выбивает почву из-под тех «знатоков Ленина», которые приписывают ему свои собственные далеко не крупные представления, взгляды и мысли, и которые в конце концов из личности мирового класса делают манежную карикатуру. Правда, надо сказать, скорее – на самих себя. В то время как характеристика Бердяева весомо подтверждает несколько очень важных тезисов. Во-первых, Ленин – плоть от плоти русского интеллигента, воспитанного во второй половине XIX века. Во-вторых, его отходы от классического марксизма вызваны объективными причинами.

Капиталистическое Государство Кратко

Ленин – классический марксист, но не догматик. Если в интересах дела надо отойти от теории, он делает это, не задумываясь. Ну и, наконец, Ленин – человек дела. Он чужд позы, жажды признания или желания славы.

Именно благодаря этому его качеству гражданская война не превратилась в анархистскую неуправляемую многолетнюю кровопролитнейшую Смуту, а все время своего существования явно была под жестким верховным управлением. А ее жертвы были вызваны совершенно объективными причинами жесткости реакции прежних правящих классов.

Именно благодаря этому его качеству мы получили великолепную социально-экономическую модель НЭПа, сыгравшую столь неординарную роль не только для нашей страны, но и в истории человечества. Но об этом — в следующей части статьи.